Пришла днем, ушла ночью - еле отпустили. Хорошо у них: кормили-поили, как на заклание, несколько часов кряду. `Рано уходишь`, - с сожалением сказали на прощание.
Я, признаюсь честно, у цыган в гостях была первый раз. И у каких цыган! У Екатерины ЖЕМЧУЖНОЙ. Цыганки прославленного рода, которую мы теперь как минимум два раза в год видим по ТВ на разных каналах в роли Кармы из `Карнавала`.

- Вы никогда не испытывали некую дискриминацию из-за того, что вы цыганка? В России ведь к цыганам относятся не самым лучшим образом.
- И это ужасно. Мне очень больно видеть моих соплеменников на улице. Пора нам что-то делать. Пора нам всем сообща подумать, как таким цыганам помочь, чтобы они жили наконец в ХХI веке, а не в ХVIII.
- Когда вы идете по улице, они вас узнают?
- Узнают, конечно. Шепчутся: `Наша цыганка Карма идет`. Меня знают все цыгане и очень тепло относятся. Они во мне видят свою - я же во всех фильмах играю таборную цыганку: везде с котомками, всегда такая несчастная... Я Никоненко однажды на съемках `Цыганского счастья` даже пожаловалась: `Да что же меня все время такую несчастную делают, в лохмотья одевают!..`
- Вы что же, никогда не кочевали?
- Никогда. Моя семья из оседлых цыган, все были актерами, дедушка вообще был придворный скрипач. Моя мама рассказывала, что весь наш род был некочевыми цыганами.
- А правду говорят, что у оседлых цыган все равно есть зов - кочевать?
- Никуда от этого не денешься, мы обожаем природу. Такие периоды, когда `тянет`, мы называем `в кочеве`. Если скажут в этот момент уйти в табор - можно все бросить и уйти. Но мы в таборе с мужем Георгием никогда не были. Хотя нет, он был один раз - пришел туда мальчиком в пионерском галстуке. А я, к сожалению, таборную жизнь не испытала. Хотя иногда хочется бросить все и уйти, понять, что это за красота.
- Говорят, что кочующие цыгане оседлых осуждают. Мол, не настоящие вы цыгане...
- Всякое бывает, цыгане же разные. Не только внутри одной страны, но и вообще во всем мире они разные. Вот я снималась в одном словацком фильме, и была у нас с партнером - известным словацким актером - одна трудная сцена возле костра, где он должен был меня избивать. Он кричит: `Катя! Я не могу вас бить!` Я ему: `Да бей же! Это же кино!` А на нас смотрит местное цыганское поселение. У них свои, отличные от русских цыган традиции, они даже начали аплодировать от радости, когда партнер меня стал убивать.
А в России другие цыгане, русские. И по большому счету, любят цыган в России, да и женщин больше уважают. Да и искусство наше больше русское: в Испании цыгане - это фламенко и чуждые русскому уху цыганские хоры, а в России цыгане - это русская песня, и поем мы по-русски. Хотя все равно по-своему, по-цыгански, через сердце, нервы, навзрыд. Ну не умеем мы петь по нотам. Мы же люди природы, импровизации, искренности и простоты.
- Как же вы, некочевая цыганка, знаете и играете жизнь таборной цыганки?
- Вика, я же интеллигентная девушка, я все-таки ГИТИС закончила, я же профессиональная актриса. У самого Юрия Петровича Любимова училась. Хотите таборную цыганку сыграю, хотите - Шекспира.
- Вы коренная москвичка?
- Я родилась в Туле. Мои мамочка и папочка были актеры, родили они меня очень поздно: моей маме было 40 лет, а папе - 52. И мне тогда казалось, что они уже были старенькие. Это сейчас я думаю: какие же они были старые? У нас была настоящая музыкальная семья, так что я с детства слышала пение. И сама всегда пела. У меня было потрясающее детство. Веселое, яркое. Жили мы не так уж шикарно, и я всегда мечтала о красивом платье. Помню, даже сон приснился: Сталин мне такое платье подарил. Я этот сон вспомнила почти полвека спустя, когда Ельцин меня поздравлял в Кремле с получением звания народной артистки России за три дня до своего ухода. Среди обоймы людей - Владимир Спиваков, Генрих Боровик, Игорь Иванов - только две женщины и были: Татьяна Парамонова и я.
Но знаете, я ведь мечтала быть не театральной актрисой, а эстрадной звездой. В 9-м классе я приехала к родственникам в Москву на каникулы и пошла в театр `Ромэн`. Он произвел на меня колоссальное впечатление. Так что после школы, уже поступив в музыкальное училище на вокальное отделение, я опять пришла в `Ромэн`, и меня увидели, собрали худсовет, устроили просмотр. Я читала Паустовского, пела `Московских окон негасимый свет`. И мне сказали: `Мы вас берем в театр`. Что делать? Бросила я училище, перешла в театральную студию при театре. Все педагоги, конечно, были в ужасе: `Зачем ты уходишь, Катя?! У тебя другое будущее, ты же хотела идти в консерваторию!` Но кровь взяла свое.
- У вас в семье сохранены цыганские традиции?
- Многие, очень многие: почитать старшего, не говорить худых слов. Потом, праздники наши - русские: Пасха, Рождество, мы верующие. В эти праздники у нас - изобилие невероятное, на последние деньги все может покупаться: глыбы, горы еды, и гостей всегда море. Мы, по традиции, не у себя отмечаем, а всегда к старшему в семье идем.
- Екатерина Андреевна, вы умеете гадать?
- Умею, хотя меня никто не учил. Просто передаются такие вещи в семье. Моя мама гадала на картах превосходно, хотя я к этому несерьезно относилась. Но когда мамы не стало, взяла карты и точно так же начала их раскладывать. Я редко гадаю. Но метко.
Мне гадать не нужно: я людей насквозь вижу. Я вообще многое вижу. Но плохого никогда не говорю. Только всегда думаю: `Людям нужно говорить хорошее`. Я Эмиля Лотяну за две недели до его смерти увидела. Смотрю на него, а сама плохую мысль гоню: `Просто он устал после съемок`. Кидаюсь к нему: `Эмиль, вы гений! Спасибо вам за `Табор уходит в небо`!` А он засмеялся, помню. Говорит: `Скажешь это, когда я умру`. И потом мне позвонили от Гали Беляевой - сообщили о смерти. Я на панихиде сказала: `Дорогой Эмиль! Жизнь - это миг, и все добрые слова нужно говорить при жизни. Я счастлива, я успела сказать тебе, что ты настоящий гений`.
- Страшные вы вещи говорите...
- Не страшные, а правильные.
- Скажите, а когда вы со своим мужем познакомились, вы тоже что-то почувствовали?
- А как же? Мы с Гогой с 16 лет знакомы, со студии еще. Я туда пришла, и на меня все оценивающе смотрели: девушки - с ревностью, молодые люди - с интересом: пришла, мол, красавица. Я тогда у одной сокурсницы спрашиваю: `А что все про Жемчужного говорят? Где же он, легендарный Георгий?` А она отвечает: `Не связывайся ты с ним. Такой, знаешь, весь из себя!` А когда он вдруг появился - я почувствовала, просто мысль пронеслась шальная: `Судьба! Судьба!` И вот до сих пор душа в душу живем. Мы с ним всегда вместе: и дома, и в театре, и в поездках. Конечно, тяжело иногда бывает. Но разлука еще тяжелее. Не можем мы долго друг без друга. Две недели уже кажутся вечностью. Он мне больше чем родной, он - самый дорогой мне человек. Я помню, на гастролях мне однажды операцию делали. Так Георгий Николаевич в гостиничных условиях готовил для меня котлеты. У цыган подобное считается верхом неприличия. У цыган ведь надо, чтобы жена вокруг мужа бегала. А сам чтобы он на нее внимания не обращал, чтобы только `лошадь, собака и нож`. У нас даже говорят: `Муж трубку курит, а жена людей дурит`.
- Когда вы поженились, наверное, как и большинство актеров, жили бедно, но весело?
- Жили сумасшедше интересно. Мотались, встречались, снимались, принимали гостей, устраивали банкеты... Не скажу, что мы бедствовали: нам родители помогали, они были обеспеченные люди. Но эти деньги улетали моментально. И тогда мы закладывали в ломбард все ценности. Один раз у нас все исчезло, целое состояние: кольца, мамины бриллиантовые серьги по полтора карата, золото, портсигар, часы Гогиного отца с браслетом старинные, мы их потом по всей Москве искали. Как получилось? Да так получилось: денег один раз не хватило, пошли, все в ломбард заложили, а квитанции забыли. И когда вернулись выкупать - ничего обратно не получили. Ладно, пережили. Молодые были, к золоту легко относились.
- На что же у вас уходили деньги, что вы пользовались ломбардом?
- Гуляли хорошо. Гога в ресторане ВТО все помещение шампанским выкладывал, его там Шаляпиным называли. В ресторане Дома актера накрывали столы и гуляли бесшабашно до последнего. Да мы до сих пор такими широкими и бесшабашными остались.
Но меня всегда судьба вела, во всем помогала. Почему так? Да потому что сердце у меня открытое, зла я никому не желаю. Могу возмущаться, кричать, орать, убиваться. Но это же по-доброму, через секунду же все уходит.
Я сейчас прокручиваю жизнь и думаю: конечно, всякое бывало, несправедливость, предательство, роли какие-то несыгранные. Но все равно я счастливая. Хорошее все равно впереди меня идет. А то, что недоброжелателей много, так и что? Я на них не обращаю никакого внимания. Иногда людям свойственна безумная зависть. А зависть - это страшная вещь, она гложет людей, они становятся больными, и их нужно просто пожалеть. Моя судьба сложилась, и это самое главное. Друзей много, поклонников много, в театре играю, в кино снимаюсь. А какой юбилей сделали мне в `России` на 60-летие - сам Путин телеграмму поздравительную прислал, сколько друзей пришло... Да ради этого и стоит жить. Ради этого и становятся актрисами, а не для того, чтобы в тени и темноте сидеть. Мне есть что в жизни вспомнить: и режиссеров, и партнеров - с какими людьми меня жизнь сводила! Вельяминов, Копелян, Людмила Гурченко, Ирина Муравьева, Олег Борисов - я ведь более чем в 20 фильмах снялась.
Знаете, как меня на первую роль пригласили, в `Вечный зов`? Ночью, из-за кустов. Мы выходим из Дома кино с Георгием, и тут из темноты - две фигуры: `Как ваша фамилия?` Кричим: `Да в чем дело?!` Чуть не драка завязалась, мы думаем: сейчас эти хулиганы с ножами набросятся... А они говорят: `Мы вас на роль хотим пригласить`. Оказалось, что они - режиссеры Владимир Краснопольский и Валерий Усков - на меня весь вечер в Доме кино смотрели, наблюдали - ну знаете, как режиссеры наблюдают. Потом мне с `Мосфильма` позвонили и без проб утвердили. А через два дня я полетела на `кукурузнике` в Башкирию. Помню, все самое лучшее на себя надела: белый брючный костюм, босоножки белоснежные - ну звезда же голливудская летит! Прилетаем, а там - грязь по колено, все в сапогах и фуфайках ходят. В первый съемочный день мне нужно было по роли с мужем моим, Петром Кружилиным, обниматься. А мне 21 год, я недавно замуж вышла, кричу: `Я не могу, я замужем, я же цыганка!` А Вельяминов мне: `Давай-давай, муж еще больше любить будет!`
- Вас всегда на роль цыганок зовут?
- Ох, ну естественно.
- А не хотелось ничего другого сыграть?
- Хотелось, и еще как. Не такое уж у меня специфическое цыганское лицо - могла бы и другое что-нибудь попробовать. Есть у меня мечта свою `Кармен` снять. Я недавно испанскую `Кармен` посмотрела - стыд и позор, хочу вот в посольство позвонить, сказать им, что настоящая цыганка даже для фильма никогда не разденется, да еще в церкви. Ведь какую чернуху сняли! Половой акт на глазах у мужа Кармен! Ведь ни у Мериме такого безобразия не было, ни у Бизе.
- Екатерина Андреевна, а как вы стали цыганкой Кармой в `Карнавале`?
- Татьяна Лиознова, величайший режиссер, которого мы с Ирой Муравьевой боялись как огня, выбрала меня из огромного числа актрис, претендовавших на эту роль. И спасибо ей за это огромное. Великолепный фильм сделала эта потрясающая, невероятная женщина. А знаете, что она из фильма финал вырезала? По сценарию Ирина героиня, Нина, когда уезжает обратно к маме домой, встречает Карму - с подбитым глазом, с грудным ребенком на руках, промышляющую на Курском вокзале. И Нина бросается к ней: `Как же так, Карма, ты мне денег дала!` И Карма говорит: `Когда-нибудь пришлешь`. Мы прощаемся, слезы градом, а она меня спрашивает: `Это у тебя девочка? А мальчик твой где?` И я отвечаю: `Умер мой мальчик`. Татьяна Михайловна говорит потом: `Катя, очень сильный финал, там твой образ настолько сильный, что Нина на второй план отходит`. Так что пришлось вырезать. Но сама роль мне далась очень легко, мне там даже говорить почти ничего не пришлось - все по глазам и так понятно было. Единственным сложным моментом оказалась сцена, где пришлось много курить. Я не курю, а моя героиня курит папиросы `Казбек`. Но, несмотря на то, что я нервничала и много курила, я благодарна судьбе за эту роль. Знаете, мне Татьяна Михайловна потом пророческую фразу сказала: это, говорит, твоя роль, твоя Карма.
- После выхода фильма на вас сразу обрушилась слава?
- Обрушилась. Мы в 82-м году поехали в первую свою заграничную поездку на гастроли, и не куда-нибудь, а в Японию. Во Владивостоке сели на пароход, а мест не хватило - нас распихали по каким-то нижним каютам. Меня укачивает, плохо мне, болтанка страшная... А за мной по пятам женщина ходит: то и се, говорит, давайте я вас в хорошую каюту с мужем заселю. Я говорю Гоге: `Что она от меня хочет? Это, наверное, провокация?..` У нас же инструктаж был накануне поездки: не удивляться, ни с кем не разговаривать, не восторгаться. И у меня уже паранойя началась: ну, думаю, следят за мной. А потом я у этой женщины спрашиваю: в чем, мол, дело? И она говорит: `Да я как раз перед поездкой смотрела `Карнавал` с вашим участием`.
- Могу себе представить ваш культурный шок, когда вы приплыли в Японию...
- Не то слово, Вика! Суточных у нас тогда почти не было, а купить много чего хотелось. Мы экономили на всем, что-то даже на продажу везли. Из поездок приезжали худые, как из Освенцима. Но счастливые. Ведь не болели, великолепно себя чувствовали. Суп из пакетика купим, на двоих разделим стаканчик - вот и вся еда. Мы в Японии два месяца выступали в концертном зале в одном коммерческом центре. Так нас, цыган, потом на всех этажах, во всех магазинах узнавали - мы же по эскалатору с утра до ночи катались.
В том же году мы в Индию поехали - сколько мы с собой ручной клади везли! Нам сказали, что у индусов очень хорошо `Советское шампанское` идет. Так мы ящиками его набрали. А потом оказалось, что они шампанское выливают, а сами, прохиндеи, из бутылок `изумруды` делают и туристам продают...
А сколько мы хрусталя в Индию привезли! Из-за этого хрусталя у меня Гога отличился: пошел как-то утром покупателей искать, нашел в захолустном магазинчике единственного посетителя-толстяка, продал ему фонарь за безумные деньги, да еще кое-как объяснил, что хрусталь есть - настоящий, советский. Договорились, что через час он его из гостиницы привезет. Как раз дождь сильный был, воды с нечистотами по колено, а Гога рикшу не берет - говорит: как же так, ведь живой человек, как же ему в глаза смотреть?! Добрался до отеля, а там - кагебешник: `Никому на улицу не выходить, стреляют` Гога было расстроился, но через два часа толстяк за хрусталем сам приехал. Купил все, что у нас было, они еще с Гогой по 50 грамм выпили. А на следующий день у нас экскурсия по замкам: жара, духота... Еле доехали до замка, там нас охрана вооруженная встречает. Выходим из автобуса, первый - Сличенко, потом - Гога. И вдруг у ворот видим: толстяк наш стоит и улыбается, что-то на своем языке говорит. Сличенко Гогу спрашивает: `Это кто?` А Гога: `Это мой брат!`Оказалось, богатейший человек в Индии. Из той поездки мы шубу мне привезли. На самовар выменяли. У нас вообще с Индией много хорошего связано: мы же, цыгане, обожаем индийские фильмы. Вот на твоем месте сидел один раз Шаши Капур, звезда индийского кино, - знаешь такого? Он к нам однажды вечером с огромным букетом роз явился. Лялю, дочь нашу, красавицу, хотел к себе в фильм пригласить. И вот, представь, приехал ко мне, матери Ляли, знакомиться. А мы стол накрыли, поросенка зажарили. Это потом нам сказали, что индусы свинину не едят. Но он слова не сказал, промолчал. Только все руками кушал. - Ваша дочь тоже замужем за цыганом? - За цыганом. Он - актер нашего театра, Ляля была в него безумно влюблена. И однажды он ее выкрал. Два дня их не было, и мы не знали, где они находятся. Это была катастрофа, мы сидели ночь, переживали, звонили. Потом с нами родственники связались и сказали, что Лялю жених украл. Это они между собой сговорились и исчезли. Появились через два дня - и все: простите, благословите. Ну что делать? Свадьбу справляли по всем цыганским обычаям. Теперь вот у нас двое внуков. Это у Ляльки в крови: мы с Гогой тоже убегали. Точно так же. Сговорились, он меня выкрал, и родители наши тоже ничего не знали. - Екатерина Андреевна, все в вашей жизни так легко, просто. Ужели ни о чем не жалеете? - Жалею, конечно. Жалею только об одном: было бы у меня побольше детей. У меня же жизнь актрисы, всегда не до детей было, спасибо Богу, что Ляльку нам дал. И то же самое - у Ляли. Она родила сына, и мы сказали ей: хватит, тебе нужно своей карьерой заниматься, тем более что мальчик был на мне, я его воспитала. Так что мы о втором внуке и не думали. Но однажды Ляля играет спектакль, премьеру, утопает в цветах, все замечательно, а дома я замечаю: какая-то она вялая, спит много, джемпера огромные стала носить... Потом смотрю - а у нее уже живот огромный! Говорю: `Да ты что, Ля-ля!..` Папа-режиссер, тоже ненормальный, кричит: `Ты нас подставила! Я только что спектакль выпустил, а у тебя даже замены нет!` Мы же артисты, сумасшедшие в этом смысле. А Ляля наша, бедная, сидит молчит. Самое интересное, что все знали, как оказалось, что Ляля беременная, кроме нас, родителей. И Лялька потом родила Настеньку - мое очарование, моя радость, мое солнышко. И правильно сделала, что родила! Так что я счастливая. И карма у меня - счастливая. Так и напишите: счастливая цыганка Карма. Счастливая! Фото Кирилла Искольдского Московский Комсомолец от 09.04.2004 Вика САРЫКИНА.